Евразийская концепция культуры легла в основу разработки философии истории. Во многом она имеет сходство с концепцией культуры и истории О. Шпенглера. Евразийцы не разделяли гегелевскую, а затем и марксистскую теорию линейного прогресса и существующее в рамках этих концепций атомистическое понимание общества, народа, государства как простой суммы индивидов. "...не может быть и нет общего восходящего движения, нет неуклонного общего совершенствования: та или иная культурная среда и ряд их, совершенствуясь в одном и с одной точки зрения – нередко упадает в другом и с другой точки зрения" . Для евразийцев история представляет собою осуществление контактов между различными культурными кругами, вследствие которых и происходит становление новых народов и общемировых ценностей. П. Савицкий, например, видит сущность евразийской доктрины в "отрицании "абсолютности" новейшей "европейской" культуры, ее качества быть "завершением" всего доселе протекавшего процесса культурной эволюции мира". Он исходит из относительности многих, в особенности "идеологических" (то есть духовных) и нравственных достижений и установок европейского сознания. Савицкий отмечал, что если европеец называет какое-либо общество, народ или образ жизни "отсталыми", он делает это не на основании неких критериев, которых не существует, но только потому, что они – другие, нежели его собственное общество, народ или образ жизни. Если превосходство Западной Европы в некоторых отраслях новейшей науки и техники можно доказать объективно, то такое доказательство в области "идеологии" и нравственности было бы просто невозможно. Напротив, в области духовно-нравствен­ной Запад мог быть побежден иными, якобы дикими и отсталыми народами. При этом требуется правильная оценка и субординация культурных достижений народов, возможная только при помощи "расчлененного по отраслям рассмотрения культуры". Разумеется, древние жители острова Пасхи были отсталыми, по сравнению с сегодняшними англичанами в области эмпирического знания, пишет Савицкий, но едва ли в области скульптуры. Во многих отношениях Московская Русь представляется более отсталой, чем Западная Европа, однако в области "художественного строительства" она была более развитой, чем большинство западноевропейских стран того периода. В познании природы иной дикарь превосходит европейских ученых-натуралистов. Иными словами: "Евразийская концепция знаменует собою решительный отказ от культурно-исторического "европоцентризма"; отказ, проистекающий не из каких-либо эмоциональных переживаний, но из определенных научных и философских предпосылок... Одна из последних есть отрицанье универсалистского восприятия культуры, которое господствует в новейших "европейских понятиях..." .

Такова общая основа того философского понимания истории, ее своеобразия и смысла, которое выражали евразийцы. В рамках этого подхода рассматривается и истории России.

Философское понимание общества состоит в интерпретации общества на основе философских воззрений. В Древней Греции представления об обществе складывались на основе концепций идей Платона или форм Аристотеля. Платон рассматривал общество как воплощение идеи справедливости, связывая ее с космическим началом. Нравственность, по мнению Платона, подчинена идеалу государства. Аристотель, исходя из необходимости построения справедливого общества, считал справедливость сочетанием добродетелей человека. Он назвал человека «политическим животным», подразумевая, что только люди способны добровольно и сознательно объединяться в общество. В античности общество рассматривалось сквозь призму государственно-политического института. Государство выступало своеобразным качественным пределом в исследовании общества. Некоторые общественные явления, не связанные непосредственно с государством, исследователями не анализировались.

В средние века философское понимание общества основывалось на философии абсолютной личности, Бога. На этой основе Августин Аврелий (Блаженный) (354 - 430) выделяет «град небесный» и «град земной». Смысл истории он видел в движении града земного к совершенству града небесного. Необходимо подчеркнуть, что как христианство, так и другие мировые и национальные религии имеют свои модели устройства общества и государства. Их суть заключается в идее божественного предопределения устройства общества, которое должно обеспечивать человеку условия для достойной встречи с Богом в этой и будущей жизни.

В натуралистических теориях, получивших широкое распространение в XVII - XVIII вв., общество рассматривается как высшее, но далеко не самое удачное творение природы, а человек - как самое несовершенное живое существо, у которого уже в генах заложено стремление к разрушению и насилию. Необходимость государства в соответствии с социально-философской концепцией Томаса Гоббса (1588 - 1679) связана с предотвращением «войны всех против всех», обусловленной абсолютной свободой каждого индивида. Шарль Луи Монтескье (1689 - 1755) считал, что человеческое общество прогрессирует в своем развитии, а различные стороны и ступени исторического процесса причинно связаны между собой, составляя единое целое. Иоганн Готфрид Гердер (1744 - 1803), как и Ш.Монтескье, основой исторической жизни считал климат, почву и вообще географическую среду. Однако, если Монтескье пытался объяснить возникновение и развитие политических учреждений, Гердер сосредоточил свое внимание на культурно-исторической деятельности человечества. Гердер впервые поставил вопрос о преемственности в развитии культуры и на основе этого положения приходит к идее единой всемирной истории. Он рассматривал человека и общество как единое органическое целое. Главным стимулом общественного развития, по мнению Гердера, является деятельность людей, направленная на удовлетворение их потребностей, а его высшим критерием - принцип гуманности.

Жан-Жак Руссо (1712 - 1778) пытался выяснить происхождение, сущность и пути преодоления социального неравенства. Он сформулировал и обосновал мысль о том, что частная собственность является причиной общественного неравенства и возникновения государства. Государство, возникшее в результате появления общественного неравенства, в свою очередь обусловило дальнейшее углубление неравенства. Ж.-Ж. Руссо отмечал, что главная задача общественного договора состоит в поиске такой формы ассоциации, которая защищала бы общей силой личность и собственность каждого члена общества и в которой каждый, соединяясь с другими, оставался бы в тоже время свободным.

Таким образом, в ходе эволюции социально-философской мысли от античности до начала XIX века постепенно происходит выделение общества в качестве специального, самостоятельного объекта исследования. Данная эволюция сопровождалась как расширением круга исследуемых проблем различных сторон жизни общества, так и попыткой выяснения сущности общества, как единого, взаимообусловленного организма.

Становление основных исследовательских программ в обществознании. Первым, кто попытался провести разносторонний анализ общества, был Георг Фридрих Гегель (1770 - 1831). Среди проблем, поднятых в его социально-философской концепции, были: структура общества и его управления, формы государственного устройства и духовность общества, сущность всемирно-исторического развития и отдельный индивид в системе общественных связей, а также вопросы морали, семьи, собственности и др. В основу общества и его истории философ положил идею реализации свободы человека. Гегель рассматривал историю как прогресс абсолютного духа, который реализуется через дух отдельных народов, призванных выполнить свою особую миссию.

Значительный вклад в разработку ряда проблем социальной философии внес Огюст Конт (1798 - 1857), которого считают основателем социологии. Рассматривая общество как сложный целостный организм, отличающийся от составляющих его индивидов, он выделял социальную статистику и социальную динамику. В качестве предмета социальной статистики в концепции О.Конта выступают устойчивые условия существования и законы функционирования социальных систем. Анализируя социальную динамику, он пытается раскрыть законы развития и изменения общества. О.Конт сформулировал закон трех стадий общественного развития, которые соответствуют трем ступеням умственного развития человечества: теологическую, когда все явления объясняются на основе религии; метафизическую, когда разрушаются старые верования и развивается критика; позитивную, когда возникает наука об обществе и его рациональной организации.

Герберт Спенсер (1820 - 1903), основатель органической школы в социологической мысли, трактовал общество как организм по аналогии с биологическим организмом. Он истолковывал классовое строение общества, наличие в нем различных институтов также по аналогии с различными органами организма, выполняющими свои особые функции. Г.Спенсер считал, что общество состоит из трех главных систем: производящей средства для жизни, распределительной и регулятивной. Исходя из организменного подхода, Г.Спенсер проанализировал роль составных частей общества, социальных институтов, показал их взаимосвязь.

Карл Маркс (1818 - 1883) и Фридрих Энгельс (1820 - 1895) разработали диалектико-материалистическую концепцию общества, впервые распространив материализм на объяснение самой сложной формы движения материи - социальной. В соответствии с данной концепцией все компоненты общества, образующие противоречивое диалектическое единство, определяются материальными, производственными отношениями, совокупность которых составляет базис, т.е. экономическую основу общества. Тип общества, формирующийся на общей экономической основе и обладающий особым отличительным характером, К.Маркс определял как общественно-экономическую формацию. Смену общественно-экономических формаций он рассматривал как закономерный, естественно-исторический процесс, обусловленный диалектикой производительных сил и производственных отношений. Согласно марксистской концепции, история является процессом порождения коммунизма - общества всеобщего равенства, где общественные богатства польются полным потоком и осуществится принцип «от каждого - по способностям, каждому - по потребностям». К.Маркс считал, что новое общество, как и все предшествующие формации, не возникает автоматически, а является результатом классовой борьбы и ее высшей формы - социальной революции. Марксизм рассматривает историю общества в первую очередь как историю борьбы классов.

Во второй половине XIX - начале XX века наряду с историческим материализмом, возникают ряд новых социально-философских концепций. Так, формируется психологическое направление, представители которого Зигмунд Фрейд (1856 - 1939), Карл Густав Юнг (1875 - 1961), Эрих Фромм (1900 - 1980) и другие искали объяснение сложных социальных процессов в психологии отдельного человека и больших социальных групп. Центральным в психологической трактовке культуры З.Фрейда является понятие сублимации, которая рассматривается им как результат неизбежного компромисса между стихийными влечениями и требованиями реальности, установившимися в данном обществе. Разрабатывая целостную концепцию личности, Э.Фромм стремился выяснить механизм взаимодействия психологических и социальных факторов в процессе ее формирования. Связь между психикой индивида и социальной структурой общества выражает, по мнению Фромма, социальный характер, в формировании которого особая роль принадлежит страху, который подавляет и вытесняет в бессознательное черты, несовместимые с господствующими в обществе нормами. Различные формы социальной патологии в обществе он связывал с отчуждением.

В XIX веке оформилась теория культурно-исторических типов. Понятие культурно-исторических типов ввел в социально-философскую мысль Н.Я.Данилевский (1822 - 1885). По мнению Н.Я.Данилевского, культурно-исторические типы, подобно живым организмам, находятся в непрерывной борьбе друг с другом и с внешней средой. Идеи Данилевского получили дальнейшее развитие в концепциях Освальда Шпенглера (1880 - 1936), Арнольда Тойнби (1889 - 1975) и Питирима Сорокина (1889 - 1968). По мнению О.Шпенглера, единой мировой культуры нет и не может быть. В мировой истории он выделяет 8 культур: античную, вавилонскую, египетскую, индийскую, китайскую, магическую (арабскую), европейскую и культуру майя. Шпенглер считал культуру своего рода живым организмом, для которого характерен подъем и упадок, рост и увядание. Каждая культура, умирая, перерождается в цивилизацию. А.Тойнби стремился переосмыслить все общественно-историческое развитие человечества в духе теории круговорота локальных цивилизаций. Согласно его концепции, иногда умирающая цивилизация дает рост новой, родственной цивилизации. В концепции А.Тойнби, в отличие от О.Шпенглера, цивилизации менее жестко противопоставляются друг другу. П.Сорокин рассматривал общество как интегральное целое, создаваемое взаимоотношениями людей и социальных групп друг с другом и с обществом, обусловленными их деятельностью, направленной на удовлетворение своих потребностей.

Эмиль Дюркгейм (1858 - 1917) рассматривал общество в качестве автономной сферы бытия, которая развивается по своим собственным законам. Факторы несоциального характера не способны оказать на общественную жизнь серьезного влияния. Согласно его концепции, общество представляет собой реальность особого рода, не сводимую к другим и воздействующую на человека на основе идеи общественной солидарности, базирующейся на разделении труда. Дюркгейм отмечал тесную связь личности и общества, деградация которого неминуемо влечет за собой деградацию личности.

В XX веке продолжалось развитие концепций, основанных на натуралистическом подходе к объяснению феноменов общества и человека. В работах А. Чижевского и Л. Гумилева общество рассматривалось как естественное продолжение природных и космических закономерностей.

Общество как продукт рационализации в концепции М. Вебера. Для того, чтобы разобраться в накопленном эмпирическом материале и объяснить мировую историю, Макс Вебер (1864 - 1920) разрабатывает концепцию идеальных типов, представляющих собой своеобразные схемы, модели для приемлемого и удобного отражения различных периодов истории человеческой цивилизации. Условно разделяя всю историю на три больших периода: традиционный, феодальный и капиталистический, он считает, что общим для них является наличие господства одних людей над другими, а вот формы господства и причины их порождающие были различны. Вебер выделяет три типа господства: традиционное, харизматическое и рациональное. В античном обществе отношения между господином и подчиненным определялись не экономическими или административными принципами, а чувством традиционного долга, преданности подчиненных своему господину. Харизматическая форма господства полностью обусловлена личными достоинствами правителя, которые в глазах его окружения и подчиненных могут выглядеть сверхъестественными. Харизматическое правление, по своей сути, иррационально, так как не регламентируется какими-либо правилами и оно существует до тех пор, пока правитель пользуется популярностью и доверием у народа. Самой совершенной формой господства и управления Вебер считал капитализм, так как при капитализме больше, чем при какой-либо другой форме, проявляется рациональный, разумный подход. Его суть заключается в том, что решения, принимаемые властью, носят обдуманный характер и, что особенно важно, в качестве таковых они воспринимаются другими людьми. Члены общества признают за государственной властью законное право на принятие тех или иных решений, а себя считают обязанными их выполнять.

Таким образом, понимание общества предполагает учет и критическое переосмысление прошлого и настоящего в соответствии с реалиями современной истории.

Философия истории представляет собой один из тематических разделов философского знания и определенный тип философского рассуждения. При этом ее нельзя отнести к числу сфер философского знания или философских дисциплин, образующих фундамент философии и существующих столь же долго, сколь и сама философия,-таких, как онтология, теория познания или этика. Скорее для философии истории характерна относительная недолговременность существования в качестве области философского знания, равноправной с базисными формами. Тем не менее философия истории сыграла весьма существенную роль в истории европейской философии, в истории теоретической и художественной культуры, а в некоторых отношениях - в социальной истории вообще. Отметим в связи с этим лишь некоторые важнейшие обстоятельства.

Философия истории всегда находилась во взаимообусловливающих отношениях с историческим сознанием. Само существование философии истории немыслимо вне контекста исторического сознания. В то же время философское осмысление истории оказывало во многом формирующее воздействие на историческое сознание и соответственно на саму социально-историческую жизнь.

Далее следует подчеркнуть, что в последние столетия философия истории неизменно аккумулировала разнообразные социальные идеологии. Кроме того, на протяжении многих столетий судьбы философии истории были тесно переплетены о судьбами христианской теологии, и без учета этого обстоятельства история христианской теологии будет неизбежно неполной.

Философия истории, наконец, оказала значительное влияние на процесс формирования современного социально-научного знания, в частности на процесс оформления социологической теории.

Для становления философии истории требуется соблюдение нескольких условий. Во-первых, социальная жизнь должна носить подвижный и изменчивый характер. Во-вторых, должно оформиться историческое сознание как определенный рефлекс подвижной и качественно изменчивой социальной жизни. В-третьих, должна существовать философия, обладающая духовными и интеллектуальными ресурсами для философской тематизации и постижения истории.

Все эти и ряд других весьма существенных условий, о которых будет сказано ниже, в полной мере были выполнены в рамках европейской культуры. Следовательно, с полным правом можно вести речь лишь об европейской философии истории тории. Вообще философию истории нельзя считать философской константой в том смысле, что там, где есть более или менее оформившаяся философско-теоретическая деятельность, там непременно будет наличествовать и философская рефлексия относительно исторического процесса, историчности настоящего, историчности индивидуального человеческого существования и т.п. Поэтому эта антология посвящена европейской, точнее западно-европейской философии истории.

Европейская цивилизация выработала три основные формы теоретического отношения к истории-теологию истории, философию истории и научную историографию. Не следует выстраивать их, как это иногда делают, в хронологической последовательности. Эти три формы теоретического постижения истории не выстраиваются в череду преемственности, и ни одна из них не замещает в полной мере другие. Скорее имеет смысл говорить о том, что или теология истории, или философия истории, или научная историография в различные эпохи определяют горизонт теоретического понимания истории. При этом преобладающая в какую-то эпоху форма теоретического отношения к истории тем или иным способом соотносится с другими формами, даже если такое соотнесение и не принимает отчетливо выраженного характера или если эти другие наличествуют лишь в рудиментарном виде.

Теология истории, философия истории и научная историография как формы теоретического отношения к истории многообразно связаны с различными идеолого-мировоззренческими образованиями. Такие образования, как правило, включают определенные картины исторического процесса, апелляции к собственному прошлому, призывы к созиданию будущего и т.п. Все это призвано служить прежде всего средством исторической легитимизации деятельности соответствующего коллективного социального субъекта.

Предметом философии истории является историческое измерение бытия человека. Объектом философского рассмотрения становится тот или иной сегмент исторической жизни человечества или всемирная история в целом. Особую сферу образует философское изучение границ, возможностей и способов исторического познания в его различных видах, прежде всего изучение научно-историографического и философского же познания истории. В этом случае философия берет на себя функции методологической рефлексии относительно исторического познания в его теоретических формах. Отсюда принятое в последнее столетие разделение философии истории на две разновидности. Первая осуществляет философскую тематизацию, философское исследование и осмысление исторического процесса как определенной бытийной сферы, объективной данности, как одного из важнейших, если не важнейшего, контекста существования человека. Такую философию истории, наиболее ярко и полно воплощенную в классических образцах, имевшую явное преобладание в истории существования этой философской дисциплины, принято называть материальной, или субстанциальной философией истории. Это название призвано отделить первую разновидность философии истории от второй, связанной с рефлексией относительно природы исторического познания, особенно теоретических способов постижения истории, и соответственно обозначаемой как формальная или рефлективная.

В этой антологии представлены работы или отрывки из работ, где осуществляется разработка проблем материальной, или субстанциальной, философии истории. В связи с этим и в этой статье кратко рассмотрим философско-историческую проблематику этого плана.

Материальная философия истории стремится к решению нескольких основных философско-теоретических задач. Одна из них - установление главных причин и факторов истории как таковой или истории в целом. Указание таких структурных моментов позволяет, с одной стороны, представить историю как особую сферу, наделенную своей бытийной спецификой, а с другой - показать ее структурированность, упорядоченность и соответственно изобразить ее как нечто понятное или даже рациональное.

Решение этой задачи сопряжено, как правило, с утверждением господства в истории всеобщностей того или иного рода. Постижение таких всеобщностей, как законы истории в целом или законы отдельных этапов, стадий, как фундаментальные факторы (природные, биологические или др.), обусловливающие социогенез и социальную динамику, понимается как постижение существенного, т.е. главного и определяющего содержание истории.

Главным конститутивным признаком такого подхода к целям философии истории является установка на какое-то сущностно-онгологическое постижение исторической жизни, это всегда онтологическая концептуализация ее первоистоков, фундаментальных структур, последних или высших движущих сил. Выделение такой задачи философии истории в качестве основной и служило обычно обоснованием ее притязаний на теоретический статус.

Еще одна задача философии истории продиктована стремлением осуществить какое-то хронологическое и процессуальное членение исторической жизни. Расчленение истории на эпохи, этапы, стадии и другие относительно замкнутые в содержательном отношении сегменты позволяет изобразить ее как упорядоченный процесс, каждый отрезок времени которого обусловлен в значительной мере предыдущими и в свою очередь играет известную, а то и определяющую роль в том, какими будут последующие времена, каким будет будущее.

Следующей задачей является выявление некоей общей формы или “фигуры”, протекания истории. Констатация того, что история принимает формы линии, круга, спирали и другие, призвана прежде всего предложить какое-то решение проблемы отношения между всеобщим содержанием истории и конкретными и многообразными историческими явлениями. Такая констатация позволяет также указать характер отношения между прошлым, настоящим и будущим. Это может быть линейно направленное развертывание, при котором времена не могут повторять друг друга; это может быть историческое движение по кругу или циклическое, не несущее с собой никакой принципиальной новизны; это может быть спиралевидное протекание исторической жизни, означающее определенное сочетание линейнообразного и кругообразного движения, и т.п.

Как бы завершающей задачей философского постижения истории можно считать попытки выявить “смысл истории”.

Смыслотеоретическое отношение к истории всегда ограничивается двумя крайними позициями. Первая заключается в полагании объективного всеобъемлющего исторического смысла. Теоретизирование по поводу такого смысла должно носить реконструктивный или отражающий характер. Историческая жизнь индивида есть пребывание или деятельность в охватывающей его смысловой сфере.

Смысл истории усматривается в реализации определенных принципов, идей, сущностей или ценностей. Такие объективно существующие всеобщности конституируют историческую жизнь человечества в организованное, упорядоченное целое, прозрачное для философской рефлексии. Сама эта рефлексия, прозревая и утверждая смысл исторической жизни, служит либо целям более адекватного и полного понимания божественного замысла относительно человека и его истории, либо целям просвещенного освобождения человечества, полной реализации “сущности человека”, воплощению неисчерпаемых творческих и конструктивных возможностей человечества.

Общим для многих определений истории является развитие чеголибо. Максимально широким определением является история Вселенной. Этот период является более коротким по сравнению с предыдущими. История культурного человеческого общества начинается с того момента когда появляется язык письменность и всё то что называется культурой.

Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск

Лекция 8

Философское осмысление истории

План:

1. Определение понятия история ;
2. Специфика исторических наук и их отличие от естественных наук ;
3. Основные проблемы философии истории:

А ) Проблема моделей исторического процесса ;

Б ) Проблема субъекта истории ;

В ) Проблема единства основания истории.

1. Общим для многих определений истории является развитие чего-либо.
   Максимально широким определением является история Вселенной.

• История солнечной системы ;
• История планеты Земля. Первоначально Земля была холодной, впоследствии она нагревалась, затем она стала покрыта водой, после этого на неё постепенно стали образовываться поверхности суши.
• История возникновения и развития жизни на Земле. Сначала жизнь зародилась в воде в виде простейших форм, затем они усложняются – появляются многоклеточные растения, всевозможные обитатели вод. По прошествии некоторого времени, появляются обитатели суши.
• История развития человека как биологического вида.
• История культурного человеческого общества. Этот период является более коротким, по сравнению с предыдущими. История культурного человеческого общества начинается с того момента, когда появляется язык, письменность и всё то, что называется культурой.
• История отдельных культур и отдельного государства.
• История жизни отдельного человека. Максимально узкий период, так как он охватывает только биографию отдельного человека.

При желании этот список можно продолжить. Например, далее следует история болезни (она короче, чем биография отдельного человека ) , история какого-либо отдельного предмета и так далее.

Из вышеперечисленного можно сделать вывод, что максимально широкой, в понимании истории, является история Вселенной, а максимально узкой – история отдельного человека.

1. Основные исторические науки: культурология, политология, литературоведение, лингвистика, социология, экономика, искусствоведение.

Отличительные особенности исторических наук от естественных:

1. Предметом исторических наук является человек (общество, культура ) . В свою очередь, предметом естественных наук является живая и неживая природа, т. е. то, что возникло без влияния человека.
2. В естественных науках выявляются законы природы – это те характеристики, которые всегда повторяются при наличии определенных условий. Таким образом, если есть необходимые условия, то данные законы будут выполняться беспрекословно. В исторических науках, как правило, нет законов, есть лишь закономерности.

Закономерность – это характеристика, которая может произойти при выполнении определенных условий, а может не произойти. В отличие от закономерности, закон реализуется всегда при выполнении требуемых условий.

С чем связана закономерность исторических наук ? Связано это с тем, что предмет исторических наук характеризуется максимальной степенью свободы, поэтому вычислить какой-либо закон о его поведении сравнительно сложно.

Поведение человека определяется инстинктом, поэтому в одной и той же ситуации поведение общества и отдельного индивида предугадать крайне сложно. Следовательно, выявление закона в исторических науках крайне затруднительно и почти невозможно.

1. В естественных науках основным методом проверки (подтверждения ) знаний является эксперимент. В исторических науках он невозможен или сильно ограничен.

Причины невозможности эксперимента:

• Моральные критерии препятствуют проведению экспериментов над человеком, так как исходы экспериментов могут быть непредсказуемыми и привести к катастрофическим последствиям.
• «Эффект фасада » . Он заключается в том, что когда человек знает о том, что над ним проводится эксперимент, он начинает вести себя другим образом: поведение его меняется и результат становится не достоверным.

Вместо эксперимента в исторических науках ключевую роль (вместо эксперимента ) играет интерпретация.

Интерпретация – это истолкование какого-либо явления в заранее заданных определенных позициях.

Если история, к примеру, придерживается социалистических взглядов, то конкретное событие будет рассматриваться с точки зрения социалистических взглядов ; если же история придерживается либерально-демократических взглядов, то определенное событие будет рассматриваться сквозь призму либерально-демократических позиций. Событие одно, а интерпретации могут быть самые разные. Они будут зависеть от тех взглядов, сквозь которые рассматривается событие. Взгляды могут быть самые разные: религиозные, научные, философские, политические и т.д.

Возникает вопрос: какая интерпретация будет истинной ? Никакая ! Истинную интерпретацию определить невозможно.

К примеру, в советских учебниках по литературе можно прочитать, что все русские поэты и писатели боролись с капитализмом, в современных учебниках написано совершенно другое – везде различные интерпретации и никакая из них не является истинной.
Но из всех интерпретаций можно выделить доминирующую – это интерпретация, которая соответствует господствующему политическому режиму.

К примеру, в советском союзе доминирующей интерпретацией была интерпретация в стиле марксизма-ленинизма. Эта интерпретация не является истинной, она просто является доминирующей, общепринятой и наиболее соответствующей данной эпохе (данному времени ) .

1. Если исторические науки стремятся выявить закономерности развития определенных событий общественной и исторической жизни, то философия истории стремится выявить предельные основания (первоначала ) истории.

С точки зрения философии истории, история представляет собой фундаментальный способ человеческого бытия (человеческого существования ) .

История есть только у человека. Животное не может помнить, что происходило в прошлом, так как оно не обладает исторической памятью. Историческая память у животного заменяется инстинктами, следовательно, у животных истории нет. Человек же, напротив, обладает исторической памятью и это не случайно. Всё это связано с тем, что у человека инстинкты гораздо слабее, чем у животного, поэтому необходима культурная информация, которая вообще в принципе не передается. Она может наследоваться только посредством традиций, а традиции могут передаваться только с помощью исторической памяти.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что если не будет исторической памяти, то не будет традиций. Если не будет традиций, то культура максимально быстро исчезнет. Человек вернется к стадии животного: он будет жить только по инстинктам, стараясь удовлетворить только естественные природные потребности.
Следовательно, культура – это фундаментальный способ бытия человека. Человек является культурным человеком, поскольку у него есть история, есть традиции, которые поддерживают его культуру.

Основные проблемы философской истории:

1. Проблема основания истории: что является предельным основанием истории как способа бытия человека ? Что является историческим развитием для человека ?
   Ответы могут быть самыми разными:

• В античной философии утверждали, что историей управляет случай. Исторические события происходят случайно: существуют некие случайные обстоятельства, которые происходят по велению Богов (Зевса, Афины и т.д. )

Примером такой случайности является Троянская война. По версии народного сказания, на свадьбе Пелея и Фетиды, чествовать которых были приглашены все олимпийские боги, кроме богини раздора Эриды ; эта последняя богиня, оскорбленная оказанным ей пренебрежением, бросила среди пирующих золотое яблоко с надписью: « Прекраснейшей » . Последовал спор между Герой, Афиной и Афродитой. Они попросили Зевса рассудить их. Но тот не хотел отдавать предпочтение кому-то из них, потому что самой прекрасной считал Афродиту, но Гера приходилась ему супругой, а Афина — дочерью. Тогда он отдал суд Парису.

Парис отдал предпочтение богине любви, потому что та пообещала ему любовь прекраснейшей в мире женщины, супруги царя Менелая Елены. Парис отплыл в Спарту на корабле, построенном Фереклом. Менелай радушно принял гостя, но вынужден был отплыть на Крит, чтобы похоронить своего деда Катрея. Парис обольстил Елену, и та отплыла с ним, взяв с собой сокровища Менелая и рабынь Эфру и Климену. По пути они посетили Сидон.

Похищение Елены было ближайшим поводом к объявлению войны народу Париса. Решив отомстить обидчику, Менелай и его брат Агамемнон (Атриды ) объезжают греческих царей и склоняют их к участию в походе на троянцев.
Это крупнейшее историческое событие – десятилетняя война – является выбором молодого человека в предпочтении одной из трёх богинь.
Такое отношение к истории связано с метафизикой античности, то есть с тем, что древние греки предпочитали становление постоянного и вечного.

• В Средние века основанием истории является Бог. История – это уже не хаотическое случайное нагромождение событий, а план – принцип провиденциализма. В соответствие с этим принципом, история имеет определенный план, заранее установленный Богом. Общее представление этого плана направлено на то, что Бог спасет всех праведных и покарает всех грешных. На этом история закончится. Самым главным в этом принципе является то, что Бог предопределяет события истории.
• В Новое время основанием развития истории, в соответствие с метафизикой вещей, становится человеческий разум: высший разум становится подлинным основанием истории. С точки зрения Гегеля, история есть не что иное, как постоянный прогресс абсолютного высшего разума (абсолютного духа ) . Диалектически, он совершается в три этапа:
  а ) Никто никого не признает ;
  б ) Устанавливаются отношения рабства и господства: выделяется класс господства и класс рабов ;

в ) На третьей стадии происходит освобождение раба.

В Новое время, в связи с переходом к новой метафизике, основанием истории становится нечто хаотичное иррациональное. Например, у Ницше это будет воля к власти. Другим примером является психоанализ: в нём исторические события являются проявлением деятельности бессознательного состояния. В частности, события Второй Мировой войны психоаналитики объясняют как совокупность деструктивных бессознательных решений.

Модели исторического процесса:

1. Линейная . Согласно этой модели, исторический процесс представляет собой единую непрерывную линию, которая имеет общее начало и конец.

А В

Рис. 1 « Линейная модель исторического процесса »

Соответственно, у истории есть цель: последовательное развитие, направленное на достижение какой-то цели (последовательное движение к концу ) .
На протяжении достижения этой цели могут выделяться несколько различных этапов (периодов ) , но все они являются звеньями одной цепи.

Важнейшей характеристикой линейной модели является то, что она охватывает сразу всё человечество, все культуры. Всё человечество имеет общее начало, всё человечество имеет общую цель и всё человечество имеет общие понятия. Несмотря на различия в этническом, в культурном плане, все люди идут к одной цели. История всех людей представляет собой единый последовательный процесс развития.
Самым ярким примером является религиозная (христианская ) модель. Согласно этой модели, источником начала исторического движения является сотворение человека. Первой точкой является грехопадение Адама и Евы, а конечной точкой – Праведный суд (спасение всех праведников и покарание всех грешников ) и конец света. После этого истории не будет: она закончится.

Другим примером является марксистское представление об истории. Начальной точкой, согласно концепции Карла Маркса, является первобытнообщинный строй. Отсутствие разделения на классы – это отправной пункт в марксистском представлении об истории. Конечным пунктом является коммунизм.

1. Циклическая модель исторического процесса. Главным положением этой модели является отсутствие единой мировой истории: нет никакой истории человечества. Вместо истории человечества есть отдельные истории отдельных культур, то есть каждая культура, каждая цивилизация имеет свою отдельную историю и они не связаны между собой – у них нет ничего общего.

Рис. 2 « Циклическая модель исторического процесса »

Но при этом, у каждой культуры, у каждой истории есть нечто общее – это то, что они проходят в своём развитии определенный цикл. Этот цикл аналогичен циклу развитию живого организма и представляет собой следующие стадии:

• Рождение ;
• Созревание ;
• Зрелость (расцвет );
• Старение ;
• Смерть.

Каждая культура когда-то рождается, созревает, достигает своего расцвета, стареет и умирает. После того, как культура умирает, она не возрождается.
Признаком молодости культуры является религиозное мировоззрение. Признаком зрелости является расцвет искусства: религия уходит на второй план, а искусство достигает необычайной силы и полнейшего расцвета. Признаком старения (упадка ) является преобладание научного и этнического знания: на первый план выходит наука и техника.

Примерами культур, которые полностью прошли этот цикл, являются Древний Египет, Древний Рим, Древний Вавилон, Древняя Греция и т.д.

Есть такие культуры, которые достигают своей зрелости, но при этом не умирают, а консервируются. Примером такой культуры является Китай. Китай – древняя цивилизация, она достигла стадии своего расцвета и на этой стадии существует, хотя должна была умереть, согласно рассмотренному выше циклу.

Цикл жизни культуры длится приблизительно тысячу лет (« плюс минус » столетие ) .
Одним из главных представителей ранней модели является Освальд Арнольд Готтфрид Шпенглер.

Рис. 3 « Освальд Арнольд Готтфрид Шпенглер »

Главной работой Шпенглера является « Закат Европы » , которая вызывает представление об истории.
Когда-то в древности, Европа была « золотой » культурой. Периодом зрелости Европы является эпоха ренессанса – это эпоха, когда искусство достигает максимального развития. Появляется большое количество художников и композиторов с мировым именем, таких как Леонардо да Винчи, Сандро Боттичелли, Людвиг Ван Бетховен и многие другие.
Так было до Х I Х века. В Х I Х веке Европа начинает стареть: искусство постепенно деградирует, на его место выступает наука. В Европе развития культурного потенциала больше нет, она полностью погружена в науку. За последние годы жизни Европы, в ней так и не появились художники и композиторы, которых можно было бы поставить в один ряд с великими деятелями прошлых веков. Вместо этого, широко развивается наука и техника.
В отличие от Европы, Россия находится на стадии молодости. Всё российское искусство – это подражание западу, который находится на стадии старения. Лев Николаевич Толстой, Пётр Ильич Чайковский и многие другие поэты, писатели, художники и композиторы всего лишь подражали западу, а не создавали собственную культуру. Российского искусства пока не существовало. Однако, в этом есть свои плюсы: когда произойдет смерть Европейской культуры, у России будет расцвет собственной культуры. Это произойдет через несколько поколений.

1. Синергетическая . Согласно этой модели, история представляет собой постоянное чередование стадий порядка и хаоса. При этом хаос играет позитивную роль: именно он является движущим фактором в развитии истории.

Что такое хаос с точки зрения синергетики ? Хаос – это не просто отсутствие порядка (беспорядок ) , он представляет собой наличие множества выборов и порядков. В свою очередь, порядок – это один выбор (одно направление ) .
Выбрав один путь, мы обретаем порядок. Однако, согласно синергетической модели, порядок быстро сменяется хаосом. Затем хаос снова сменяется порядком и так до бесконечности.

Рис. 4 « Синергетическая модель исторического процесса »

Перед историей открывается возможность выбора, это возможно лишь в состоянии хаоса.

1. Проблема субъекта истории. Она сводится к вопросу « что делает история ?»
   Существует два варианта ответа на данный вопрос (две концепции ) :

А ) Волюнтаризм. Согласно крайнему волюнтаризму, историю делает отдельная сильная личность: сильный выдающийся человек творит историю.
Примерами выдающихся личностей являются такие известные люди, как Наполеон, Адольф Гитлер, Александр Македонский, Пётр I .

Негативным моментом крайнего волюнтаризма является то, что всё человечество рассматривается как стадо, нуждающееся в вожаке (в сильной личности ) . Все люди не имеют собственного мнения, они лишь руководствуются указаниями другого (более властного ) человека.
К примеру, появился Наполеон и повёл Францию в одну сторону, появился Гитлер и повёл Францию в другую сторону.

Умеренный волюнтаризм утверждает, что историю творит не отдельный человек, а весь народ. Отдельная личность является лишь представителем воли народа. То есть, если рассматривать с этой точки зрения Наполеона, то он является не вожаком всего народа, а лишь представителем воли народа.

Б ) Фатализм (от лат. fatalis – предопределённый судьбой, роковой ) . Согласно этой концепции, человек не играет никакой роли в истории, история развивается сама по себе. Люди – это только пешки и фигуры в этой игре.

9

Евразийская концепция культуры легла в основу разработки философии истории. Во многом она имеет сходство с концепцией культуры и истории О. Шпенглера. Евразийцы не разделяли гегелевскую, а затем и марксистскую теорию линейного прогресса и существующее в рамках этих концепций атомистическое понимание общества, народа, государства как простой суммы индивидов. "...не может быть и нет общего восходящего движения, нет неуклонного общего совершенствования: та или иная культурная среда и ряд их, совершенствуясь в одном и с одной точки зрения – нередко упадает в другом и с другой точки зрения" . Для евразийцев история представляет собою осуществление контактов между различными культурными кругами, вследствие которых и происходит становление новых народов и общемировых ценностей. П. Савицкий, например, видит сущность евразийской доктрины в "отрицании "абсолютности" новейшей "европейской" культуры, ее качества быть "завершением" всего доселе протекавшего процесса культурной эволюции мира". Он исходит из относительности многих, в особенности "идеологических" (то есть духовных) и нравственных достижений и установок европейского сознания. Савицкий отмечал, что если европеец называет какое-либо общество, народ или образ жизни "отсталыми", он делает это не на основании неких критериев, которых не существует, но только потому, что они – другие, нежели его собственное общество, народ или образ жизни. Если превосходство Западной Европы в некоторых отраслях новейшей науки и техники можно доказать объективно, то такое доказательство в области "идеологии" и нравственности было бы просто невозможно. Напротив, в области духовно-нравствен­ной Запад мог быть побежден иными, якобы дикими и отсталыми народами. При этом требуется правильная оценка и субординация культурных достижений народов, возможная только при помощи "расчлененного по отраслям рассмотрения культуры". Разумеется, древние жители острова Пасхи были отсталыми, по сравнению с сегодняшними англичанами в области эмпирического знания, пишет Савицкий, но едва ли в области скульптуры. Во многих отношениях Московская Русь представляется более отсталой, чем Западная Европа, однако в области "художественного строительства" она была более развитой, чем большинство западноевропейских стран того периода. В познании природы иной дикарь превосходит европейских ученых-натуралистов. Иными словами: "Евразийская концепция знаменует собою решительный отказ от культурно-исторического "европоцентризма"; отказ, проистекающий не из каких-либо эмоциональных переживаний, но из определенных научных и философских предпосылок... Одна из последних есть отрицанье универсалистского восприятия культуры, которое господствует в новейших "европейских понятиях..." .

Такова общая основа того философского понимания истории, ее своеобразия и смысла, которое выражали евразийцы. В рамках этого подхода рассматривается и истории России.

Вопросы истории России

Главный тезис евразийства выражался в следующем: " Россия есть Евразия, третий срединный материк, наряду с Европой и Азией, на континенте Старого Света". Тезис сразу определял особое место России в человеческой истории и особую миссию российского государства.

Идею исключительности России развивали и славянофилы в ХIХ в. Евразийцы, признавая их своими идейными предшественниками, во многом, однако, отмежевывались от них. Так, евразийцы считали, что русская национальность не может быть сведена к славянскому этносу. Понятие "славянства", по мнению Савицкого, малопоказательно для понимания культурного своеобразия России, поскольку, например, поляки и чехи принадлежат к западной культуре. Русскую культуру определяет не только славянство, но и византизм. В облик России впаяны как европейские, так и "азиатско-азийские элементы". В ее образовании огромную роль сыграли тюркские и угоро-финские племена, населявшие единое с восточными славянами место (беломоро-кавказскую, западно-сибирскую и туркестанскую равнины) и постоянно взаимодействующие с ними. Как раз наличие всех этих народов и их культур составляет сильную сторону русской культуры, делает ее непохожей ни на Восток, ни на Запад. Национальным субстратом русского государства является вся совокупность населяющих его народов, представляющих собой единую многонародную нацию. Эту нацию, называемую евразийской, объединяет не только общее "месторазви­тие", но и общеевразийское национальное самосознание. С этих позиций евразийцы отмежевывались и от славянофилов, и от западников.

Показательна критика, которой подвергает князь Н.С. Тру­бецкой и тех, и других. С его точки зрения славянофилы (или как он их называет "реакционеры") стремились к могущественному, сравнимому с Европой государству – даже ценой отказа от просветительских и гуманистических европейских традиций. "Прогрес­систы" (западники), наоборот, стремились к реализации западноевропейских ценностей (демократии и социализма), даже если при этом придется отказаться от русской государственности). Каждое из этих течений хорошо видело слабости другого. Так, "реакци­онеры" справедливо указывали, что требуемое "прогрессистами" освобождение темной народной массы в конечном счете приведет к крушению "европеизации". С другой стороны, "прогрессисты" резонно замечали, что место и роль великой державы для России невозможны без глубокой духовной европеизации страны. Но ни те, ни другие не могли разглядеть собственную внутреннюю несостоятельность. Оба были во власти Европы: "реакционеры" понимали Европу как "силу" и "власть", а "прогрессисты" – как "гуманную цивилизацию", но и те, и другие ее при этом обожествляли. Обе эти идеи были продуктом петровских реформ и соответственно реакцией на них. Царь проводил свои реформы искусственным образом, насильственно, не заботясь об отношении к ним народа, поэтому обе эти идеи оказались народу чуждыми.

Новая критическая оценка совершенной Петром Великим "ев­ропеизации" России составляет основной пафос "евразийской идеи". "Провозглашая своим лозунгом национальную русскую культуру, евразийство идейно отталкивается от всего послепетровского санкт-петербургского, императорско-обер-прокурорского пе­риода русской истории" .

Категорически отвергая западничество и славянофильство евразийцы постоянно подчеркивали свою серединную позицию. "Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других... Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как серединную евразийскую культуру" .

Таким образом, географические факторы стали в концепции евразийства ведущими. Они определили исторический путь России и ее особенности: она не имеет естественных границ и испытывает постоянное культурное давление как с Востока, так и с Запада. По мнению Н.С. Трубецкого, Евразия, этот суперконтинент просто обречен на условия более низкого уровня жизни по сравнению с другими регионами. В России слишком велики транспортные издержки, поэтому промышленность вынуждена будет ориентироваться на внутренний, а не на внешний рынок. Кроме того, из-за перепада в уровне жизни всегда будет тенденция к оттоку наиболее творчески активных членов общества. И чтобы удержать их, необходимо создать им среднеевропейские условия жизни, а значит, создать чрезмерно-напряженную социальную структуру. В этих условиях Россия сможет выжить лишь постоянно осваивая океан, как более дешевый путь перевозок, обустраивая свои границы и порты, даже ценой интересов отдельных социальных групп.

Решению этих задач способствует на первых порах крепость православной веры и культурное единство народа в рамках сильно централизованного государства. Как писал Трубецкой "нацио­нальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих Евразию, рассматриваемая как особая многогранная нация". По-настоящему Россия никогда не принадлежала Западу, в ее истории есть исключительные периоды доказывающие ее причастность к восточным, туранским влияниям. Евразийцы акцентировали внимание на роли "ази­атского элемента" в судьбах России и ее культурно-историческом развитии – "степной стихии", дающей мироощущение "континента-океана".

В рамках исследований евразийцев, посвященных истории России, сложилась весьма популярная концепция монголофильства. Суть ее состоит в следующем.

1) Господство татар было в русской истории не отрицательным, а положительным фактором. Монголо-татары не только не разрушали форм русской жизни, но и дополняли их, дав России школу администрации, финансовую систему, организацию почты и т.д.

2) Татаро-монгольский (туранский) элемент вошел в русский этнос настолько, что считать нас славянами нельзя. "Мы не славяне и не туранцы, а особый этнический тип" .

3) Монголо-татары оказали огромное влияние на тип русской державы и русское государственное сознание. "Татарщина не замутила чистоты национального творчества. Велико счастье Руси, – писал П.Н. Савицкий, что в момент, когда она в силу своего внутреннего разложения, должна была пасть, она досталась татарам, а не кому-либо другому". Татары объединили распадавшееся государство в огромную централизованную империю и сохранили тем самым русский этнос.

Разделяя эту позицию Н.С. Трубецкой считал, что основателями русского государства были не киевские князья, а московские цари, ставшие воспреемниками монгольских ханов.

4) Туранское наследство должно определять и современную стратегию и политику России – выбор целей, союзников и т.д.

Монголофильская концепция евразийства не выдерживает серьезной критики. Во-первых, провозглашая принцип срединности русской культуры, она, тем не менее, приемлет "свет с Востока" и агрессивно настроена по отношению к Западу. В своем преклонении перед азиатским, татаро-монгольским началом евразийцы противоречат историческим фактам, обобщенным и осмысленным русскими историками, С.М. Соловьевым и В.О. Ключевским в первую очередь. Согласно их исследованиям, не подлежит сомнению, что российская цивилизация имеет европейский культурно-истори­ческий генотип, обусловленный общностью христианской культуры, экономическими, политическими и культурными связями с Западом. Евразийцы пытались осветить историю России игнорируя многие существенные факторы создания этой великой державы. Как писал С.Соловьев, российская империя создавалась в ходе колонизации бескрайних евразийских пространств. Этот процесс начался в XV и закончился к началу ХХ в. На протяжении веков Россия несла на Восток и на Юг основы европейской христианской цивилизации народам Поволжья, Закавказья, Средней Азии, которые уже были наследниками великих древних культур. В результате огромное цивилизованное пространство европеизировалось. Многие населявшие Россию племена соприкоснулись не только с иной культурой, но и сформировали национальное самосознание на европейский лад.

Колониальная политика России сопровождалась военными, политическими, культурными конфликтами, как это было при создании любых других империй, например, Британской или Испанской. Но приобретение чужих территорий происходило не вдали от метрополии, не за морями, а рядом. Граница между Россией и примыкающими к ней территориями оставалась открытой. Открытая сухопутная граница создавала совершенно иные модели отношений между метрополией и колониями, чем те, которые возникали, когда колонии находились за морем. Это обстоятельство было верно подмечено евразийцами, но не получило должного понимания.

Наличие открытой границы на юге и на востоке позволило существенно взаимообогатить культуры, но из этого обстоятельства вовсе не следует, что был какой-то особый путь развития России, что российская история принципиально отличается от западноевропейской. Когда евразийцы писали о византийских и ордынских традициях русского народа, то они мало считались с историческими реалиями. Входя в соприкосновение с историческими фактами евразийство становится очень уязвимой концепцией при всей своей внутренней непротиворечивости. Факты свидетельствуют о том, что те периоды и структуры, которые евразийцы считают неуязвимыми в своих концепциях на деле были склонны к катастрофам – Московское царство, режимы Николая I и Николая II и т.д. Легенда евразийцев о гармонии народов в царской России может быть опровергнута при добросовестном исследовании экономики и политики того времени.

Идеократическое государство

Учение о государстве является одним из важнейших в концепции евразийства. В его разработке принимали самое активное участие Л.П. Карсавин и Н.Н. Алексеев.

Образование СССР было воспринято евразийцами как закат культурного и политического лидерства Запада. Наступает иная эпоха, в которой лидерство перейдет к Евразии. "Евразия – Россия – узел и начало новой мировой культуры..." – утверждала одна из деклараций движения. Запад исчерпал свой духовный потенциал, Россия же, вопреки революционной катастрофе объявлялась обновленной и жаждущей сбросить западное иго. Для того, чтобы успешно решить возложенные на него задачи, государство должно обладать сильной властью, сохраняющей в то же время связь с народом и представляющей его идеалы. Евразийцы характеризуют ее как "демотический правящий слой", формируемый путем "отбора" из народа и потому способный выражать его подлинные интересы и идеалы. Демотичность, или народность власти определяется органической связью между массой народа и правящим слоем, который образуют властные структуры, с примыкающей к нему интеллигенцией. Демотическая власть принципиально отличается от европейской демократии, основанной на формальном большинстве голосов, поданных за какого-либо представителя власти, чья связь с народом в большинстве случаев на этом и заканчивается. Никакое статически-формальное большинство, считают евразийцы, не может выразить народный дух, объединяющий помыслы современного поколения, реализованные и нереализованные деяния предков, надежды и возможности поколений будущих. Выразить и защитить их интересы может только "правящий слой", связанный единой с народом идеологией. Государство этого типа и определяется как идеологическое или, в терминологии евразийцев, идеократическое . В нем "единая культурно-государственная идеология правящего слоя так связана с единством и силою государства, что ее нет без них, а их нет без нее" . В государстве такого типа нет объективных условий для многопартийности. Партии в европейском смысле этого слова в них просто не могут появиться.

Появившийся из глубин народа, правящий слой в целях выполнения властных функций неизбежно должен противопоставить себя "народным массам", ибо они, оставаясь массами, сохраняют способность к стихийным действиям. Задача правящего класса состоит в согласовании рассогласованных действий. Выполнение этой функции требует от правящего слоя единства и безоговорочной координации усилий. На это и направлен особый тип "отбо­ра". Основным признаком, которым при этом типе отбора объединяются члены правящего слоя, является общность мировоззрения, идеологии. Носителем идеологии является партия. Российская компартия, как считали евразийцы как нельзя лучше подходит к условиям России-Евразии.

Действуя в очень сложной социальной и политической обстановке идеократическое государство должно быть сильным и даже деспотичным. Здесь не место сентиментальным рассуждениям о свободе, способным лишь породить анархию. Сфера государства есть сфера силы и принуждения. Евразийцы уверены, что чем здоровее культура и народ, тем большей властью и жестокостью характеризуется его государство. Государство должно иметь право не только защищать, но и выступать в роли верховного хозяина. В такой роли оно должно управлять, планировать, координировать, давать задания своим субъектам во всех сферах хозяйственной жизни.

Как можно заметить, евразийское учение о государственном устройстве опирается на превращенный опыт государственного и партийного строительства СССР. Евразийцы открыли для себя в большевистской партии "испорченный" идеей коммунизма прообраз идеократической партии нового типа, а в Советах – представительный орган власти, способный ввести в русло стихийные устремления масс в заданное правящим слоем русло.

Отношение евразийцев к коммунистическим идеям было весьма противоречивым. С одной стороны, они восприняли большевизм как логическое следствие ошибочной "европеизации" России. Негативно относясь к коммунистической идеологии евразийцы при этом различали коммунистов и большевиков. Большевики, по мнению евразийцев, опасны, пока они коммунисты, пока они не отказались от коммунистической идеологии. В этом ряду коммунизм рассматривается как лжерелигия, вера, выросшая из Просвещения, материалистического созерцания, позитивизма и атеизма. "Комму­низм верит в опровергнутый наукою материализм, верит в необходимость прогресса и своего торжества, верит в гипотезу классового строения общества и миссию пролетариата. Он – вера, ибо одушевляет своих сторонников религиозным пафосом и создает свои священные книги, которые, по его мнению, подлежат только истолкованию, но не критике..." . Коммунизм не только ложная, но и вредоносная вера, ибо свои еретические идеалы он утверждает путем жесткого принуждения.

Монополию "ложной" идеологии евразийцы стремятся преодолеть идеологией другой, наделенной ими авторитетом подлинной и непреложной – православием, противопоставив ее всем другим. Тем самым на православие возлагалась не свойственная религии политическая функция, которая в европейской традиции является прерогативой государства. Но евразийцы делают это намеренно. Стоит заменить коммунистическую идею на евразийско-православную и соответственно обновить правящий строй, как опасность коммунистической идеологии будет устранена. В частности, вредность коммунистической идеологии Трубецкой усматривает в том, что единство нации она основывает на пролетарском интернационализме, переходящем в классовую ненависть. В результате, чтобы оправдать свое существование, центральным властям приходится искусственно раздувать опасность, угрожающую пролетариату, создавать "врага народа". Но даже Трубецкой не мог предвидеть, какой размах примет угаданное им направление политики. Кроме того, коммунистическая идеология строится, как пишет П. Савицкий, на "воинствующей экономике". Исторический материализм является совершеннейшим выражением этого "эконо­мизма". А захват коммунистами власти есть триумф исторического материализма, который стал государственной идеологией.

С другой стороны, появление большевизма рассматривается евразийцами как бунт против западно-европейской культуры. Большевики разрушили старые русские государственные, общественные и культурные структуры, которые возникли в результате искусственных и вредных петровских реформ. Вследствие этого существовали некоторые точки соприкосновения большевизма и евразийства: "Евразийство сходится с большевизмом в отвержении не только тех или иных политических форм, но всей той культуры, которая существовала в России непосредственно до революции и продолжает существовать в странах романо-германского Запада и в требовании коренной перестройки всей этой культуры" .

Но это сходство только внешнее и формальное. Большевики называли культуру, которую они должны были упразднить, буржуазной. Для евразийцев она – "романо-германская". Как альтернативу ей большевики рекомендовали пролетарскую, а евразийцы – "национальную", "евразийскую" культуру. Разница заключается таким образом в понимании культуротворческих факторов. Для большевиков таким фактором был класс, для евразийцев – нация, группа наций. Согласно Трубецкому, марксистское понимание культуры различает только социальный антагонизм там, где для евразийцев существуют определенные ступени той же самой национальной культуры.

Борьба против "романо-германской" культуры и против мирового колониализма (который есть, по сути, культурное превосходство одной нации над другой") на определенном этапе были очень симпатичны евразийцам в политике большевиков.

Н. Трубецкой обвиняет Запад в попытке колонизировать Россию и в этом ключе одобряет большевизм как силу, способную отстоять национальную самобытность страны. Свержение Советской власти иностранными войсками означало бы порабощение России. Этим путем русские патриоты пойти не могут.

Оценка Трубецким большевистской борьбы против колониализма интересна как одно из возможных объяснений отношения Советской элиты к колониальной проблеме. Очевидно, что для большевиков поддержка борьбы колониальных народов часто была тактическим средством для раскола некоммунистического мира. Но в то же время практика большевизма часто истолковывалась как "модернизация" или "европеизация" азиатских и полуазиатских обществ. Сами коммунисты отвергали этот термин, поскольку он "стирал" классовые различия. Вместе с тем, проекты индустриализации и коллективизации, казалось бы, подтверждали подобное толкование. Но на самом деле о европеизации речь не могла идти. Европеизация означала прежде всего укрепление частной собственности и демократии. Большевизм принес коллективизм и деспотизм.

Но даже при том, что евразийцы видели многие пороки коммунистической идеологии и власти, сохранение коммунистического режима казалось им меньшим злом по сравнению с политической зависимостью страны от Запада.

Эти опасные мотивы евразийской доктрины не остались скрытыми для современников. Г.Ф. Флоровский, одно время принадлежавший к евразийцам, констатировал, что его единомышленники оказались в плену у революционной идеи: "В каком-то смысле евразийцев зачаровали "новые русские люди", ражие, мускулистые молодцы в кожаных куртках, с душой авантюристов, с той бесшабашной удалью и вольностью, которые вызревали в оргии войны, мятежа и расправы" .

Заключение. Евразийство возникло в атмосфере катастрофического мироощущения и кризиса, охватившего русскую интеллигенцию после революции 1917 г. Этот психологический момент объясняет очень многое в современном интересе к евразийской теме в части освещения исторических и политических проблем.

На сегодняшний день евразийство является одной из самых популярных концепций российской истории. Она подвергает ревизии ориентацию общественного сознания на Запад как на образец политической, экономической, культурной жизни. Она указывает русскому народу на его самобытность. Психологически евразийство смягчает чувство утраты и разочарования, возникшее в ходе распада бывшей великой империи Россия, а затем СССР, поскольку внушает надежду на возрождение великого государства. Но на самом же деле, в нынешней ситуации евразийство является попыткой осмыслить связи России с восточными и западными культурами и выдвинуть своеобразную версию ее исторического пути.

ТЕМА 16. ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ
ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЖИЗНИ

Ранние концепции происхождения жизни,
их конкретно-научная и философская ограниченность

Наиболее совершенные материалистические попытки осветить вопросы жизни в Древнем мире мы находим у греков. Первые объяснения Гомера, Гесиода мало чем отличаются по характеру от мифологических представлений индийских ариев, шумеров, зороастрийцев, египтян. Для мифологии проблема первоначала – это вопрос о космическом родоначальнике, сверхъестественной супружеской паре, порождающей все сущее. У Гомера это были Океан и богиня Тефида. Рождение и развитие мира, то есть космогония выявляются через изображение генеалогического древа богов, смену поколений их через взаимную вражду, уничтожение и возрождение. В этой грандиозной эпической картине мироздания человеку в греческой мифологии отведена вполне определенная роль – он побочный, случайный продукт теогонии. Боги, особенно Зевс, людей не любят, всячески вредят им. Поэмы "Илиада", "Одиссея" Гомера свидетельствуют о злокозненных действиях богов в отношении людей.

Постепенно мифологическое начало в мировоззрении вытесняется философским. Идя от мифологических поисков первоначала, которое существует в единстве противоборствующих сил (раз­нополых богов или бога, сочетающего в себе мужское и женское начала; хаоса, порождающего свет и тьму и т. д.) первые греческие философы Фалес, Анаксимандр ищут зарождение жизни в природе. Анаксимандр первым высказал догадку о зарождении жизни в воде ("всё живое рождается из влаги, испаряемой солнцем" и предположил, что человек ведет своё происхождение от животных. По учению Анаксимандра, первые живые существа возникли во влажном месте. Они были покрыты чешуей. Затем они вышли на сушу, их чешуя лопнула, и вскоре они изменили свой образ жизни. То есть мы имеем вполне материалистическое, основанное на преднаучных догадках, решение происхождения жизни. Демокрит нарисовал поразительную картину зарождения жизни в неживой природе, без вмешательства творца и разумной цели. В общих чертах он за две тысячи лет до наших дней предвосхитил естественнонаучную гипотезу первоначальных этапов становления нашей планеты и эволюцию форм материи.

Во всех выше приведенных примерах наблюдается любопытная особенность: при различии исходных философских и теоретических позиций большинство мыслителей Древнего и Нового времени убеждены были в том, что жизнь, живые организмы не только когда-то зародились при определенных условиях в неживой материи, но что этот процесс самозарождения живых организмов повсеместно происходит на Земле и в настоящее время. В работах Аристотеля, например приводятся многочисленные "достоверные" примеры самопроизвольного зарождения не только насекомых и растений, но даже лягушек, саламандр и мышей.

Точки зрения о возможности спонтанного зарождения живых организмов придерживались впоследствии такие выдающиеся мыслители как Августин Блаженный, Ф. Аквинский, Парацельс, И. Ко­перник, Ф. Бэкон, Р. Декарт, Гегель и др.

Однако в XVII-XVIII вв. был поставлен ряд эмпирических опытов, которые вынудили сторонников концепции самозарождения все более ограничивать круг живых организмов, в отношении которых признавалась возможность их спонтанного возникновения из неживой материи, пока этот круг не замкнулся на микроорганизмах, микробах или, как их называли в XVIII в. – "на мельчайших живых зверьках". Однако, опытами Спалланцани (XVIII в.) и Пастера (XIX в.) было доказано, что микробы могут возникать только в присутствии других микробов, самозарождения же микробов в различных органических настоях не возникает.

С этого времени всем теориям самозарождения в тех исторических формах, в которых они существовали до середины XIX в. приходит конец, и положение – "всё живое происходит только от живого" начинает считаться одним из фундаментальнейших обобщений биологической науки.

На смену теории самозарождения во второй половине XIX в. приходит теория панспермии или теория занесения жизни на Землю различными космическими телами. Считается, что основателем этой теории был Г.Э. Рихтер. Используя факты падения на Землю космических объектов, он предположил, что вместе с ними на Землю могли быть занесены и какие-либо мельчайшие простейшие живые организмы, которые, найдя благоприятные условия для существования и размножения, дали начало всем последующим формам живых организмов. При этом считалось, что эти простейшие живые организмы вообще рассеяны в космическом пространстве и они-то и являются вечным несотворимым и неуничтожимым источником жизни во Вселенной.

Следует отметить, что, упоминая имя Рихтера, как создателя теории панспермии, научная литература мало обращает внимания на предысторию её возникновения. Первым ее автором, по праву, можно назвать греческого философа античности Анаксагора, который говорил: "должно думать, что во всех соединениях заключается много различных веществ и находятся семена всех вещей..." . Семена живых существ падают на Землю вместе с дождем. Эти семена были всегда.

Теория панспермии приобрела в XIX в. много сторонников. Среди них были такие крупные учёные как Г. Гельмгольц и В. Том­псон. Её защитники затрачивают научные усилия главным образом на то, чтобы доказать возможность переноса микроскопических живых организмов с одного небесного тела на другое.

Однако, если этой теории придавать законченный характер, то она должна быть дополнена положением о принципиальном отличии живого от неживого. Это дополнение принимается последовательными сторонниками теории панспермии. Согласно ему жизнь вечна, она только меняет свою форму, но никогда не создаётся из неживой материи. В этом пункте теория панспермии имеет много общего с теорией самозарождения. В основе обеих концепций находятся либо метафизические представления об отождествлении живого и неживого, либо столь же метафизическое противопоставление живого неживому. В любом из этих случаев не прослеживается реальная диалектическая связь живого и неживого, отсутствует понимание живого как определенного этапа, характеризующегося в то же время качественным скачком, происхождением принципиально нового.

Понятие жизни

Строго научное разграничение на живые и неживые объекты встречает существенные трудности. Так, до сих пор нет единого мнения о том, можно ли считать живыми вирусы, которые вне клеток организма хозяина не обладают ни одним атрибутом живого: вирусная частица не способна размножаться, в ней отсутствуют метаболические процессы и т. д.

Ряд авторов (Медников Б.М., Опарин А.И.) определяет "живое вещество" как сложные молекулярные агрегаты – белковые тела, обладающие упорядоченным обменом веществ. Эта точка зрения восходит к Ф. Энгельсу, характеризовавшему жизнь как "... способ существования белковых тел" .

Конечно обмен веществ есть существенный атрибут жизни. Но вопрос о том, можно ли сводить сущность жизни прежде всего к обмену веществ, является спорным. Ведь и в мире неживого, например у некоторых растворов, наблюдается обмен веществ в его простейших формах.

В настоящее время существует точка зрения, выраженная М. Келвином и М. Эйгеном, согласно которой носителем жизни является не белок, а системы молекулярного уровня (индивидуаль­ные химические белки, нуклеиновые кислоты и т.д.). Причем ученые ссылаются на Ф.Энгельса, полагая, что именно индивидуальные белки имел он в виду, определяя жизнь как способ существования белковых тел. Другие в основу жизни кладут ДНК, считая, что примат в несении жизненных функций принадлежит не белкам, а генам, содержащимся в молекуле ДНК. К этим авторам можно отнести Ф. Крика и Д. Уотсона, раскрывших структуру ДНК, Н.К. Кольцова, Г.А. Гамова, И.С. Шкловского и др.

Иногда жизнь определяют как "активное, идущее с затратой энергии поддержание и воспроизведение специфической структуры". В данном случае под структурой подразумевается живая система. Выделяется одно из важных атрибутивных свойств живой материи – воспроизведение, рождаемость.

Н.К. Кольцов к признакам живого в тех формах, которые существуют на Земле, относил облик веществ, смену энергии, размножение, индивидуальное развитие, состав из клеток, эволюцию. Все вместе эти признаки и составляют жизнь. Кольцов сформулировал важное положение о том, что живой организм являет собой обособленную систему, автоматически поддерживающую свое существование в условиях постоянно изменяющейся среды.

К. Гесслер, И.М. Сеченов, И.П. Павлов называли существенным признаком жизни изменчивость (адаптация, приспособляемость к условиям изменяющейся среды). Данные современной физиологии также подтверждают теорию адаптации, определяющую универсальную черту живого.

Приведенные точки зрения не исчерпывают многообразие определений жизни. Все перечисленные точки зрения по этому вопросу укладываются в два подхода – моноатрибутный и полиатрибутный. Первый, представленный Энгельсом и Опариным, ищет основное, в чем фиксируется жизнь (обмен веществ, ДНК и т. д.) Второй подход характеризуется перечислением важных ее проявлений (Кольцов Н.К., Ч. Дарвин, Павлов, Сеченов, и др.).

Нам представляется, что оба подхода имеют право на существование. Они взаимодополняют, обогащают друг друга. Моноатрибутивный подход ищет основу целостной системы, из которой берут начало её функции, проявления ее активности. Полиатрибутивный выражает взаимное единство составных элементов живой системы и ее целостность. При таком подходе жизнь предстает как совокупность некоторого числа начал, из которых каждое, взятое в отдельности, недостаточно для того, чтобы обеспечить функционирование живой системы, но при отсутствии хотя бы одного из них эта система разрушается.

Сложность исследований жизни, различные подходы к ней вызваны прежде всего многообразными формами ее проявления. Жизнь так же многогранна, как и любая форма движения материи. А жизнь как раз и есть одна из форм движения. Вне движения нет и не может быть жизни. Но движение немыслимо без материи, а значит, жизнь невозможна без ее материального субстрата. Этот субстрат, как и материя вообще обладает способностью к самовыражению и представляет собою сложную систему. Источником ее движения являются противоречия: наследственность и ее отсутствие, ассимиляция и диссимиляция, самоизменение и самосохранение и др. Главным же противоречием является универсальность и уникальность живых систем. Универсальность обнаруживается в общих принципах синтеза белка, генетического кода, закономерностях осуществления жизненных процессов и т. д. Неповторимость, уникальность свойственны каждой из живых систем.

Это противоречие и является, по-видимому, одним из основных (если не основным) источником самодвижения живых систем. Оно находит выражение в самовоспроизведении особи, вида, популяции через синтез молекулярных структур, деление одноклеточных, половое размножение и т. д.

Очевидно, что при всем многообразии точек зрения и подходов нет полного объяснения феномена жизни. Наука сделала важные открытия в сфере живой природы, выявляются все новые компоненты живых систем. Высказываются идеи о возможности небелковых форм жизни, хотя практика пока не может опровергнуть энгельсовское определение жизни. Мы имеем в виду тот факт, что науке не известны до сей поры иные формы жизни кроме белковых, протоплазматических. Видимо, поэтому биология, обогащенная массой новых открытий, все-таки в основе своей сохранила формулировку Ф. Энгельса.

Современные конкретно-научные предпосылки решения
вопроса о возникновении жизни

В настоящее время вопрос об условиях и путях возникновения жизни из теорий самозарождения и панспермии перерастает в вопрос об условиях и путях возникновения основных молекулярных структур живого (нуклеиновых кислот, белков) и возникновения строго согласованной системы этих молекулярных структур, которая обладала бы способностью самовоспроизведения и тем самым положила бы начало жизни. Исследования происхождения молекулярных структур живого начинают выделяться в особый раздел биологии, изучающий так называемую биохимическую эволюцию.

Среди современных теорий появления жизни следует отметить живучую идею пансермии, приобретающую новые формы. Одним из ее ревностных приверженцев является Нобелевский лауреат Ф. Крик, считающий, что некая "примитивная форма жизни была сознательно занесена на Землю другой цивилизацией". Его сторонники выдвигают сейчас предположения о возможности переноса из космоса